АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ТРАЕКТ И КРИТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ

Дмитрий Скворцов

Магистрант кафедры философии

Волгоградский Государственный Университет

Антропологический траект может быть увиден там, где снимаются представления о всякой активной субъектности. Он выступает в качестве предельной пресуппозиции. Антропологический траект конституирует себя в радикальном действии —  его структура видна в наиболее активном проявлении психических процессов человеческого сознания.

Для того чтобы траект стал предметом мысли, необходим радикализм мышления, когда оно оказывается перед лицом Ничто. Чистое мышление есть способность различать и связывать, опираясь на интуицию -    единственное, что сохраняется в Ничто. На этом основании выстраивается новое представление о субъектности. 

В какое отношение могут быть поставлены друг к другу понятия «антропологический траект» и «радикальный субъект»? Если представить продуктивное содержание первого понятия в качестве совокупности антропологической активности - всего того, что сделало человечество на протяжении своего существования, - то мы получим границы траекта (топика, описанная Ж. Дюраном). Траект, согласно Дюрану, есть ответ на первичный вопрос о смерти. Но кто задает этот вопрос, создавая негативное пространство для ответа? Если Радикальный Субъект находится в имманентной точке, но при этом свободен от сущего (сферы траекта), то этот вопрос задается им. Таким образом, антропологический траект и Радикальный Субъект представляют собой два полюса антропного — положительный и отрицательный, ответ и вопрос. 

На этих же основаниях построено критическое мышление — на вопросе и ответе. Вопрос создает негативное, «тянущее» пространство, ответ создает пространство сущего. Однако мышление способно оперировать всей совокупностью сущего, из чего следует, что способность вопрошать исходит из предельной антропологической точки. Траект — та инстанция, которая может усомниться во всем, кроме себя. Но траект всегда находится в ситуации ответа, то есть является одним из двух метафизических полюсов.

Отсюда видна ошибка Декарта: совершив процедуру радикального мышления в поисках своего несомненного основания, философ конституировал саму способность сомневаться (не распознанную им как ответ на первичный вопрос) в качестве фундамента для субъекта мысли. Однако в основании мышления лежит сфера предсубъектного — траект, который сам является ответом на фундаментальный метафизический вопрос. Абсолютное одиночество радикального мышления открывает не сферу трансцендентального субъекта европейской философии, но пространство антропологического траекта.

Мышлению предшествует воображение. Его топика, составляющая саму основу антропного, позволяет найти в аннигиляционной активности мышления (как оборотной стороны хаоса) опору (в виде интуиции или веры).  Воображение разделяется на три вида: психологическое (работающее с феноменами), онтологическое (сюжетно структурирующее реальность мифом), демиургическое (магическое, рождающее субъект-объектную дихотомию внутри траекта).

Мышление и воображение сливаются в речи: человек есть то, чтои какон говорит. Речь всегда звучит впервые и должна быть воспринята как миф, голос траекта, требующий разъяснения. Необходимо понять, почему используются конкретные риторические средства, на чем основаны категорические утверждения, выявить несказанное, влияющее на речь. Мышление рождается здесь в сократической логике вопросов и ответов, обнажая основания субъектности говорящего.

Итак, новая субъектность раскрывается в радикальном мышлении, основанном на критике совокупности сущего и сказанного о сущем. Критика приводит к акцентированию внимания на основаниях самого мышления. Через пресуппозиции просматривается структура воображения. Этот до-мыслительный уровень предполагает выстраивание нового субъекта и новой метафизики в антропологическом пределе. Путь к нему лежит через строгое мышление, но ориентировано оно не на свои прямые следствия, а через них, на рефлексивные причины и на до-причинную топику. Она постигается в интеллектуальной интуиции.