Рефлексия на главу «Ночь и ее лучи» книги Александра Дугина «Радикальный субъект и его дубль»

Леонид Савин

Главный редактор журнала “Геополитика”

и аналитического портала “Геополитика.ру”

Утреннюю зарю бережет Ночь, дабы наступил День.

Мартин Хайдеггер

Можно неопровержимо утверждать, что первообразом вещей в духе Создателя является число. На это указывает привлекательность и красота, которые присущи всем вещам и состоят в соразмерности, а последняя в числе.

Николай Кузанский

И блистающий ум ты оставил, и знание сущих

Ночи ради бессмертной, которой нельзя называть

Дионисий Ареопагит

В главе «Ночь и ее лучи» Александр Дугин предлагает составить особый словарь ночи, чтобы лучше понять сущность этого явления. Попробуем продолжить экскурс познания этой стихии, имеющей первостепенную связь с основами Бытия и Первопричины. И хотя блистание божественного мрака не позволит нам вперить свои очи в абсолютный центр, мы дерзнем хотя бы сделать несколько шагов по направлению к его предикатам. Совы Минервы, вылетающие на охоту в полночь, будут помогать нам в этом.

Гесиод в своих теогониях так описывает происхождение ночи. «Перво-наперво возник Хаос, а затем широкогрудая Гея (Земля). Из Хаоса родились Эреб (мрак) и черная Ночь, а от Ночи произошли Эфир и Денница, которых она родила в, зачав от Эреба»¹. Орфические теогонии повествуют о том, что «всевещая богиня Ночь, амбросиальная кормилица богов, прорекла Зевсу все, что ему было положено совершить… Уран является сыном ночи».² Итак, ночь первичнее дня, как и мрак первичнее света. Если заря и эфир порождены ночью, то имплицитно предполагается, что ночь по своей сути благая, так как ее плодами являются такие первостепенные и важные в сознании любого человека феномены. Отчего тогда появились такие выражения как, например, «злодейка ночь»? Почему многие странные и ужасающие мистерии древних культов проходили именно ночью? Пока оставим это и вернемся к взаимосвязи земли и ночи через аспект плодоношения. Вспомним Ксенофана, Ницше, русские былины, восхваляющие Мать-сыру Землю. Все это есть в статье у Дугина. Оговоримся, что философско-поэтические воззрения на то, что женскому началу Земли нужно мужское начало неба возникли не сразу, и далеко не везде получили распространение, кроме того, в различных культурах есть упоминания о самодостаточности женской стихии для воспроизводства потомства. Подтверждение этому примордиальному андрогинату мы найдем у древних философов, но если посмотрим на исследуемую тему с несколько иной точки зрения – через числовой эквивалент. Но прежде мы должны отметить связь света и даже солнца с ночью и землею. Это не противоположности, как некоторые могут ошибочно полагать. Платоническая философия определяет солнце не только как источник света, но и как источник плодородия³. Если отталкиваться от того, что свет вторичен, можно предположить, что это лишь внешнее проявление скрытого источника. Недаром многие определяли центр солнца как некую черноту⁴. У Гастона Башляра есть немало пассажей, связанных с ночью, тучами и их ассоциативными рядами. Французский философ приблизился к этой проблематике вплотную, указав, что «в туманности, создающей миры, безмолвно мыслит ночь»⁵. У Дугина был интересный пассаж о сырых небесных облаках⁶. Ныне мертвые языки, такие как древнегреческий и латинский хороши тем, что позволяют не только структурировать феномены и термины, но и обнаруживают глубинную связь между, казалось бы, совершенно разными вещами. Не только слово Nebulа означало туман⁷. Nimb - это тоже туман, облако и дождевая туча. Остальные значения сего слова – это ветер, ураган, внезапное бедствие, множество, масса. Лишь шестым пунктом стоят понятия, к которым привыкли мы - ореол и нимб⁸. Разве можно было лучше передать одним словом одновременно и божественное сияние и игру воздушных потоков с водными парами и их совместную внезапную агрессию? Кстати, у римлян был такой предмет в форме кувшина с отверстиями, через которые лили благовония. Он тоже назывался нимбом. Не только через поэтические образы проницательные философы выводят нас к взаимосвязи вещей, психологии и подсознательному. Есть еще этимология, дебри которой не менее интересны и поучительны. Теперь же, как мы и обещали, перейдем к числам.

«Поскольку числа отражали первопричину и суть вещей, не только геометрические фигуры, но и элементы космического мироустройства также имели свои числовые эквиваленты», - писал Филолай.

Филолай утверждает, что девятке соответствовала Земля, тогда как за десяткой пифагорейцы закрепляли особую планету – антиземлю⁹.

Его выводы основаны на пифагорейском учении, так как в нем тройка символизировала плоскость (землю), следовательно, можно предположить что девятка, являясь квадратом, представляла собой плоскость иного, более высокого качества. Условно назовем это символом Ночной Земли. Пифагорейское учение о числах отводит девятке особую роль. Девять является первым нечетным квадратом и, соединяясь с единицей, формирует единицу высшего порядка (десятку) знаменующую собою полноту числа. У неоплатоника Ямвлиха в «Арифметической теологии» девятерице (по древнегречески – «эннеас») придается довольно много значений. Придавая ей такие эпитеты как "беспорочная", "уподобление", "единомыслие", "совершенная", "целеполагающая", "далекомечущая", Ямвлих утвердждает, что девятерица является характеристикой Геры, супруги Зевса, хотя и говорит о других божествах, веществах и пространственных качествах, таких как горизонт. Гера, хотя и являлась относительно новым олимпийским божеством (причем, третьей по счету спутницей Зевса!), она была связана именно с хтоническими силами. Даже рождение чудовища Тифона связывают в некоторых случаях с Геей, а в других с Герой, что стало возможным благодаря ее прикосновению к земле¹⁰.

С учетом этих занятных коннотаций, перейдем к следующим числовым эквивалентам. Немецкий философ Эрнст Юнгер в своих дневниках приводит любопытное наблюдение, возникшее во время его беседы с Гарри фон Йеинзеном о числах. Когда речь дошла до восьмерки, Юнгер вспомнил, что Кюкельгауз ранее обратил его внимание на тот факт, что во многих языках число восемь с добавлением отрицания в виде звука «н» дает слово обозначающее «ночь»: nox, night, nuit, notte и т.д. Значит, ночь - это не-восемь. А что же тогда? Здесь нужно обратиться к нашей знакомой при-Земленной девятке. С девяти начинался новый отчет, и этимологическая связь между словами «новый» и «девять» очевидна. Однако, глубинная связь сохраняется между определенной группой слов - «ночь», «ничто» и «новый». Месяц ноябрь тоже относится к этой группе (он по порядку будет девятым, так как у римлян отсчет начинался с марта – месяца, посвященного Марсу, богу войны). Октябрь, хотя и означает «восьмой», является первым месяцем, следующим после осеннего равноденствия, попадающего на третью декаду сентября, когда ночь становится длиннее дня.

Также Юнгер обращает внимание на то, что ранее, а у некоторых народов и сейчас, существует четверичная система счисления – четыре пальца на одной руке плюс четыре на другой, а девятым, новым пальцем являлся большой.¹¹ Плотин упоминает высказывание Платона о том, что «люди пришли к понятию числа благодаря наблюдению за сменой дня и ночи, поставив мышление чисел в связь с инаковостью вещей»¹². Подобные наблюдения не могли не оставить след в размышлениях о первопричине мироздания и связанных с ним феноменов, вынуждая разрабатывать учения о числах, связанных с пространством, временем и стихиями.

Например, в восточной традиции и восемь и девять являлись числами довольно важными. Не случайно вся система гадания в И-Цзин построена на восьми триграммах, а в буддистской культуре восьмерка имела ряд значений, центральных для этой религии. Интересно, что в китайской традиции девятка выражается черным цветом и тишиной – типичными атрибутами ночи, хотя, являясь нечетной, относится к мужскому началу Янь. В более бытовых традициях число девять тоже играло значительную роль. В Монголии оно связано с традицией «мэнгэ голлох», - эта система охватывала цикл из девяти лет, где каждому году соответствовали определенные родимые пятна. Существовал особый обряд «очищения родимого пятна», а время для его проведения устанавливали астрологи (шаманы). Для церемонии символического переноса несчастья требовалась земля, взятая с девяти гор, а также девять черных и девять белых камней¹³. Нужно отметить, что у монголов самым опасным возрастом считался 81 год и чтобы его «перепрыгнуть» тоже проводили специальный обряд. Значит, девять несет в себе не только связь с полнотой, но и определенную угрозу, связанную со смертью. А то, что смерть во многих традициях является эквивалентом ночи, ясно и без дополнительных разъяснений.

Кстати, у Чингисхана было девять телохранителей, его знамя имело девять бунчуков. У ряда тюркских народов существует обычай дарить девять подарков. А у народов Сибири, исповедующих шаманизм, божества выступали в группах по девять: девять дочерей есть у божества зари Солбон-тэнгри, девять сыновей у небесного кузнеца Божинтоя, братьев-божеств войны Далха тоже девять. Всего же высших небесных богов-тэнгри девяносто девять. Ряд народных обрядов монголов тоже связан с числом девять. Ритуал «Ес барих» состоит из девятидневного приготовления к большому жертвоприношению. В качестве подарков спутники жениха привозили девять видов жертвенной пищи к юрте невесты. Ряд монгольских ритуальных предметов тоже обязательно имеет явно выраженную связь с девяткой. Нужно отметить, что у монголов и сейчас применяется лунный, а не солнечный календарь, а луна относится к ночной стихии.

На Руси (например, есть точные сведения об олонецких и костромских землях) при народных обрядах, в основном связанных с врачеванием, тоже зачастую придерживались числа девять (окатили «водой с девяти веретен»: то есть с девяти колодцев-воротов — по числу девяти крылатых сестер лихорадки, а иных купали в воде, собранной с девяти рек).

Даже в чисто схоластических изысканиях будет обнаружено, что девятка не так проста, как может показаться на первый взгляд. В исследовании, посвященном саморепликации цифр девятка имеет особые качества, так как при сложении с 9 каждая из всех остальных цифр не теряет своей индивидуальности. «Обычное арифметическое сложение оставляет весьма глубокий след. Если сложить цифры 5 + 9 = 14, но ведь 1 + 4 = 5, т.е. суть числа-суммы равна исходному числу. Аналогично  имеем 7 + 9 = 16, где сумма 1 + 6 = 7! Даже самосложение 9 + 9 = 18, т.е. снова 9»¹⁴.

Некоторые видят в изображении цифры девять комбинацию ноля и единицы. Ноль – это вообще большая отдельная тема. Понятие об этом числе попало в Семиречье и античное Средиземноморье из Индии, что произвело определенную революцию в сознании древних философов. Изображение этого числа в виде круга неслучайно, так как отражает именно метафизику манифестационизма с его космическим круговращением, арабы же и сейчас используют точку для обозначения этой цифры. Интересно, что индийские цифры, которыми мы пользуемся, несколько отличаются от арабских, однако изображение девятки у них практически одинаково. Справедливости ради нужно отметить, что арабы, скорее всего, позаимствовали графическое изображение девятки у эллинов, где эквивалентом этой цифры была буква «фита» ().

Продолжим дальше математические опыты. Если умножить любую цифру на девять, в результате сумма получившихся чисел всегда будет равна девяти! Магический квадрат Пифагора также состоит из девяти секторов, а при особом расположении цифр, когда в середину квадрата помещена девятка, сумма линейных цифр также будет равна девяти.

Подобные вычисления активно использовались в каббалистике, о чем написано немало книг. В «Тикуней Зохар» говорится об операции суммирования цифр для того, чтобы привести их к одному числу. Она носит название «миспар катан». Если взглянуть на древо Сефирот, можно обнаружить, что десятая сефира (звучит почти как «цифра»!) как бы оторвана от остальных девяти, но девятая является связующим звеном с нею. Поэтому в каббалистике девять символизирует связь между мирами. Как уже было указано, девятка несет в себе десятку. Связь этого числа со сроком беременности не могла быть упущена из виду нашими предками. «Девять - кто это знает? Девять – это я знаю: Девять – это девять месяцев беременности…» - так поется в одной из древних пасхальных песней. У евреев при праздновании Пейсах поется аналогичная песнь. Естественно, что материнская утроба символизируется с ночью. Ряд инициатических и календарных обрядов был связан с нахождением в каком-то темном месте (пещера или пространство храма), после чего по завершении девяти дней выходили наружу или зажигали свет.

В общем, девятка символизировала одновременно начало и конец.

Любопытные коннотации мы можем обнаружить и в различных герметических традициях. Например, девятый аркан Таро означает отшельника, т.е. интеллект, развиваемый в одиночестве. А жизнь отшельника по своему качеству означает новую жизнь вне мира, целью которой является познание Бога. Девятку также именовали числом Сфинкса и тетрапентадой (4+5).

Теперь, что касается табу, которое могло быть связанным с настоящим именем ночи. Порывшись в этимологии древнеславянских текстов, можно обнаружить такое слово как «зга». Существует даже выражение «Не зги не видно». Есть версия, что это слово и обозначает саму ночь, по крайней мере, наши предки так ее и называли. И было вполне естественным, что из-за такого атрибута как мрак, невозможно было увидеть другое сущностное качество – згу. А само слово ночь, несмотря на звуковое сходство со многими другими языками, на Руси произошло от сочетания слов «не» и «очи» - русские называли ночь временем «не видущим»¹⁵. Отметим, что в латинском языке слова «глаз» и «взгляд» и их синонимы – это oculus, а слово «восьмой» - octis.

Мы пропустим исследование таких атрибутов ночи как тьма и мрак, так как об этом достаточно глубоко написано в апофатическом и мистическом богословии Дионисия Ареопагита с комментариями Максима Исповедника¹⁶.

Укажем лишь в связи с Христианской Восточной церковью на один момент, который тоже вряд ли является простым совпадением. В цикле православного богослужения есть особая часть – это девятый час. Во время оно отчет ночного времени считался по четырем стражам, по три часа каждая. Считается, что третья стража заканчивалась в три утра (по современному исчислению), и это как раз является завершением девятого часа. Но девятый час особенный потому, что именно в девятом часу распятый за нас Исус Христос, возгласив, предал Богу Отцу душу, сделавшись совершенной жертвой за людей. Христос стал той связью с Богом отцом, о которой вопрошали древние мудрецы, и принять которого необходимо для того, чтобы войти в Царствие Небесное.